Мед на кочевке, как все было
05.10.2018
Все, закончилась моя палаточная жизнь. Отцвело гречишное поле, а вот взять чисто гречишного меда на кочевке так и не получилось. Первые две недели и гречиха цвела, и подсолнечник , пчелы летали и туда и сюда. Сильный был взяток, по вечерам так вентилировали ульи – сплошной гул стоял.
Через две недели заглянул в верхние корпуса — залиты печатным медом, смесь гречки с подсолнухом. Надо откачивать, а как? Возить в село, или здесь, на месте? Решил качать в поле. Привез медогонку, забил в землю в тени дубов четыре деревянные стойки по два метра, сверху прибил две перекладины и обтянул все это дело полиэтиленом. Получилась такая себе палатка.
Снимаем корпуса с мёдом. Выдуваем пчел.
В качестве посуды для меда заказывал в Киеве оптом пластиковые ведра объемом одиннадцать литров. Мед отбирал по отдельности из каждого улья в ящики, носил в палатку, забрус обрезал над медогонкой в пустое ведро. Работал пасечным ножом, который купил на ярмарке в прошлом году, резал даже без подогрева.
1,5 МЛН НА ПЧЕЛОВОДСТВО
Мое полиэтиленовое сооружение и в тени так нагревалось днем, что работать в нем было просто невозможно. И полог не откроешь – на запах меда сразу налетят пчелы. Пришлось мед качать только утром и вечером, когда не такая убийственная жара. И все равно, пот градом катился, одежда насквозь промокала.
Ну вот, мед откачал, подсолнух на то время отцвел, начал наливаться семечками, а вот гречка после двухнедельной жары стала вянуть на глазах. С утра еще стебли стоят бодренько, держат листья вверх, и пчелы на нее летят. Потом часов с одиннадцати и лёта уже нет, и листья опускаются. И хотя бы один дождик…
В первые дни кочевки прошел один хороший дождь и все, потом больше месяца – жара и палящее солнце. Какой уж тут нектар. К третьей неделе соцветия пожухли, будто кто огнем их опалил.
Те, что уцелели, дали завязь, но совсем мало, по несколько зерен.
В местах, где посевы были слабее, и солнце доставало до земли, остались лишь голые стебли.
Но в целом, поле было еще живое, и я продолжал стоять, дома-то вообще уже ничего не цветет, кроме огородных овощей.
Под конец кочевки заглянул в ульи – есть набрызг гречишного меда, где-то есть пятна печатного меда, но взять, по большому счету, и нечего. Так и вернулся домой, не сокращая семей, займусь этим позже.
Выезжал я в поле – было 26 семей, домой привез 24. Две отрутневели. Не стало маток, пытался я подставлять им рамки с яйцами, пока еще не появились трутовки, но так ничего и не получилось. В конце концов, одну семью отвез подальше от пасеки и просто вытряхнул в траву, вторую оставил – посмотреть, что будет дальше.
А дальше было вот что: активный взяток закончился, пчелы пронюхали, что под боком у них стоит слабая семья без матки, и стали ее разворовывать. Гляжу – возле улья активное движение, гул доносится. А там уже не тихое воровство, а прямо напад. Закрыл леток, воровки стали биться в заградитель, собралась их тьма – на целый рой хватит.
С таким напором пытаются в улей пролезть, что кажется, сметут любые преграды. Страшная картина. К вечеру успокоились, и трутовочную семью я уничтожил. Больше воровства не наблюдалось.
К середине августа ночи стали уж прохладными, а то и вовсе холодными, взяток минимальный, пчелки начали выгонять из семей трутней. Интересно было наблюдать.
Пчелка в два раза меньше трутня, а вцепится в него, увальня, тащит к краю доски и падает с ним в траву. Другая усядется, как всадник на спину, и погоняет трутня из летка. В иных семьях процесс более «цивилизованный», пчелки, слегка подталкивая трутней, как бы указывают: «Вам сюда, молодой человек!», и здоровенные самцы послушно идут на выход, скапливаются в кучки, греют друг дружку на краях прилетной доски, потом погибают от голода и холода.
А в сумерках мой постоянный гость ежик начинает обход ульев, и съедает окоченевших, свалившихся вниз трутней.
А это видео с первых дней кочевки, только сейчас появилось время для обработки…
Чтобы получать новые статьи блога на свой e-mail, оформите подписку .
Буду благодарен, если поделитесь статьей в социальных сетях: